Большой рождественский бал - Страница 46

Гордон взглянул на бокал хозяина и заметил обрубленные плоские пальцы, охватывающие его. Его сердце ушло в пятки. В последний раз, когда он видел эти пальцы, они направляли на него пистолет. Он услышал тонкий писк и к своему смущению понял, что сам издал его. Гордон сглотнул и постарался взять себя в руки.

– Когда я был мальчиком, у меня был спаниель, – произнес он высоким голосом, который отразился от стен и по-дурацки зазвенел в комнате. Он прочистил горло и сказал: – Прекрасный шерри, – не сделав еще ни глотка.

– Попробуйте его, – сказал мистер Леонард, делая глоток из своего бокала.

Гордон с усилием отхлебнул.

– Собака доставляет вам массу хлопот, не так ли? – спросил он, надеясь навести Леонарда на мысль, что он безобиден, но его мозг поспешно перебирал планы поимки врага. Не следует ли ему вернуться на бал и заручиться поддержкой Льва? Он сопоставил плечи Леонарда, его возраст и дряхлость со своей юношеской силой и решил, что справится один. – Собаки в городе – помеха.

Гордон старался не глядеть так часто на эти обрубленные пальцы, но его глаза рассуждали по-своему и все равно возвращались к ним. Он должен смотреть в сторону, иначе Леонард поймет, что его опознали, несмотря на то что он замотал лицо в тот день, когда ворвался в кабинет. Что-то постоянно свербило в мозгу Гордона. Но что?

Старый Леонард лопотал о каких-то проказах Мэй, о том, что она врывается в кабинет и жует его письма. Важное сообщение из Пиренеев, несомненно. Гордон отхлебнул шерри и кивнул. Он почувствовал обволакивающую легкость. Перед глазами появилось лицо мисс Стэнфилд, которая с обожанием улыбается, узнав о том, как он в одиночку, героически захватил этого злобного преступника. И что же так неопределенно свербит. Он вдруг понял. В тот день, когда Леонард ворвался к ним в дом, его лицо было закрыто, но его-то собственное нет. Почему Леонард не узнает его? Его бокал неожиданно опустел. Обрубленные пальцы потянулись к бутылке.

– Да нет, спасибо. Если только капельку.

Он видел, как пахучая жидкость течет в стакан и снова вытекает из него, так как стакан в его пальцах наклонился. Проклятье, когда он вернется на бал, от него будет запах, как в таверне. Он попытался выровнять стакан, но тот, казалось, весил тонну. Стараясь изо всех сил, он не мог выровнять его. Последнее, что Гордон видел, прежде чем опрокинуться, был хрустальный бокал, упавший на пол. Через секунду к нему присоединилось бесчувственное тело Гордона.

Когда закончились вальсы, гости хлынули в буфетную.

– Мне очень жаль, что этот вечер для Гордона пропал, – сказал Костейн. – Мне нужно сказать пару слов Лиз, чтобы убедиться, что крошка помнит, что за ужином она должна присоединиться к нашему столу.

Кетти выглядела обеспокоенной:

– Странно, что Гордон до сих пор не пришел. Он умрет там от холода без теплой одежды.

– Я спрошу у швейцара.

Они вместе подошли к отделанному панелями подъезду. Костейн обратился к швейцару.

– Он не возвращался, сэр. Я даже начал расспрашивать о нем у прохожих. Хотя в этой части города он должен быть в безопасности.

Костейн передал сообщение Кетти.

– Этот идиот поехал домой, чтобы проучить мисс Стэнфилд, – сказала она. – Он просил нас запомнить, что скоро вернется. Но он был без плаща и не уехал в нашем экипаже.

– Костейн, спросите – не вызывал ли он ваш экипаж.

Экипажами занимался другой швейцар. Костейн сделал запрос и вернулся сказать Кетти, что его экипаж не вызывали.

Кетти изумленно прищурилась:

– Где он может быть? Он вышел полчаса назад.

– Я лучше сбегаю поищу его.

– Не забудьте одеться теплее, – сказала Кетти.

– Хорошо, мамочка, – ответил Костейн не насмешливо, а наоборот, с довольной улыбкой.

Швейцар указал, в каком направлении ушел Гордон. Костейн выбежал, всматриваясь в темноту. Ему уже здорово надоели хлопоты, связанные с детскими выходками Гордона.

Пока Кетти ждала в прихожей, к ней подошел Эдисон.

– Я надеюсь, что Гордон не расстроился из-за меня. Я все обыскал, чтобы найти его.

– Вы видели его? – спросила Кетти.

– После вальсов нет. Грэхем Грант вспомнил, что видел, как Гордон гнался за какой-то собакой на Хаф-Мун-стрит.

Кетти нахмурилась. Гордон провел там на днях много времени, следя за домом Леонардов. Несомненно, он решил пройтись мимо и посмотреть, что затевается.

– По-моему, он помогал какому-то старичку поймать собаку, – сказал Эдисон. – Пора бы ему уже вернуться.

– Не могу представить, что с ним случилось.

– Я пришлю Гранта, чтобы он рассказал вам.

– Спасибо, мистер Эдисон.

Мистер Грант, один из молодых долговязых друзей Гордона, появился пять минут спустя.

– Я слышал, вы спрашивали обо мне, мисс Лайман?

– Вы видели Гордона, мистер Грант? Умоляю, расскажите мне.

– Я вряд ли много расскажу. Я как раз ехал сюда, когда увидел, что Гордон гонится за какой-то тявкающей собакой на Хаф-Мун-стрит.

У миссис Леонард был мопс, а ее пожилой муж и мог быть тем старичком, который просил о помощи.

– Вы говорите о мопсе? – спросила она.

– Очень похоже. Я могу сказать, из какого дома она бежала, потому что двери были открыты и свет горел. Это второй дом от угла Керзон-стрит. Гордон пошел к дому с этим стариком.

– Благодарю вас, – сказала Кетти. – Так вот он где. Там живут… наши друзья. – Что бы ни случилось с Гордоном, ей не следует вызывать неоправданную суматоху.

– Очень рад был вам помочь, мадемуазель, – откланялся мистер Грант и умчался в буфетную подшучивать над дамами.

Кетти присела под лампой и стала ожидать возвращения Гордона. Сейчас она была совершенно уверена, что Гордон направился к дому Леонарда, чтобы наблюдать за ним. Но что задержало его так надолго? Когда Костейн вернется, она попросит его о помощи. Но может ли она доверять ему?