Большой рождественский бал - Страница 27

– Я уже не настолько уверен, что в конце концов стану дипломатом.

– Ты окажешь своей стране огромную услугу, отказавшись от дипломатического поприща, – сказал Родни с ужасным сарказмом.

Трапеза продолжалась в несколько напряженной атмосфере. Перед тем, как отправиться в театр, Кетти сказала:

– Кстати, мама, я немного разузнала о миссис Леонард. Ее зовут Елена, и она уже была замужем.

– Как давно? Как звали ее первого мужа?

– Я не знаю.

– Елена, – сказала леди Лайман, хмуря брови. – Имя звучит, как колокол. Может, я и вспомню, дай срок. Напомни мне утром, дорогая. Я не знаю, почему это происходит, но днем у меня ухудшается память. Однако для прошлого это лучше, чем для настоящего, поэтому есть надежда.

– Спроси у Родни, – предложил Гордон. – Он еще не совсем выжил из ума.

– Памяти, дорогой, – поправила леди Лайман. – Молодежь в наши дни и в самом деле имеет бедный словарный запас.

Она закрыла дверь за своими отпрысками и вернулась в гостиную, чтобы подготовиться к вечерним картам в тесном кругу подруг, в основном вдов дипломатов, как и она сама. Именно миссис Лидбетер вспомнила Елену Джонсон.

– Она дебютировала в свете в тот же самый год, что и моя дочь Анна. У нее не было приличного состояния, – я думаю, у нее за душой было примерно две тысячи. Имея меньше десяти тысяч, она не должна была выезжать, если только она не из знатной семьи. А Елена была определенно не знатной, но очень хорошенькой и расчетливой. Она женила на себе члена парламента Фотерингтона. Я, кажется, припоминаю, что был какой-то скандал, связанный с его смертью. Он, если мне не изменяет память, совершил самоубийство.

– Какого типа скандал? – справилась леди Лайман.

– Я не знакома с деталями, потому что, кажется, все произошло за границей. Но, я думаю, дело было связано с карточными долгами. Это случилось примерно в 1802 году. Его послали во Францию – что же там было?

Леди Лайман порылась в своей слабеющей памяти и кое-что вспомнила:

– Возможно, подписание мира в Амьене, – предположила она. – Мы были единственной страной, воюющей тогда с Францией. Бони пытался склонить русского императора сформировать лигу вооруженного нейтралитета с Пруссией и некоторыми другими странами, но затем император, по-моему, Павел I, был убит до того, как что-то решил. Нельсон добился хорошего успеха в Копенгагене, и мы все решили, что война будет продолжена, но Британия устала от нее, и тогда в Амьене был подписан мир, – она с надеждой посмотрела на миссис Лидбетер.

– Фотерингтон должен был участвовать в этом, – сказала дама, кивая. – Несколько членов парламента поехали помочь с протокольными обязанностями. Возможно, он продавал врагу секреты, чтобы рассчитаться с долгами. Он не вернулся в Лондон – впоследствии мы слышали, что бедняга выстрелил себе в рот, чтобы избежать позора при расследовании.

Коллективное оцепенение охватило стол, когда дамы представили описанную картину.

– Елена тогда как сквозь землю провалилась. Я не слышала ее имени до сегодняшнего вечера.

– Ведь она сейчас снова замужем, не так ли, – спросила одна из дам.

– Вернулась, и замужем за мистером Леонардом из Генерального штаба, – сказала леди Лайман.

– Я не знаю никаких грехов за этой леди, кроме того, что она расчетливая, – сказала миссис Лидбетер прощающе. – Я хочу сказать, что это не ее вина, если Фотерингтон сбился с пути. Бедная девочка, осталась без пенса в кармане. Я помню, все ее жалели. Она была очень популярна… Это моя взятка, – сказала она и сгребла карты. – Ваш ход, леди Лайман.

Игра продолжилась, а беседа перекинулась на лорда Байрона и леди Керолайн Лэмб.

Глава 9

В «Роял Кобурге» недоставало превосходных удобств «Друи Лэйн», но в нем по крайней мере были ложи, и именно в одну из них Гордон предполагал усадить свою сестру.

– Вы что, хотите сказать, что все места проданы, – возмутился он, когда кассир сказал ему, что имеет место именно такой случай.

– Я могу предоставить вам место на галерке.

– Галерке! Милый мой, я с дамой.

– Ничего, Гордон, – сказала Кетти с явным разочарованием. – Возможно, ты сможешь взять места на завтра.

– Да ну, брось, мы уже отпустили лошадей, Мы пересекли этот проклятый скользкий мост в такую мерзкую холодную погоду. Ты же не думаешь, что я буду занимать все вечера недели, чтобы развлекать свою сестру. Стой здесь, Кетти, я загляну в ложи. Я точно знаю, что у Эдисонов и Свинтонов есть ложи, тем более что они приглашали меня войти к ним в долю. Может, они смогут втиснуть нас.

Он умчался наверх, а Кетти осталась в одиночестве, чувствуя себя более заметной в движущейся толпе, чем бы ей хотелось. Публика была какой-то пестрой массой, но прибывающие быстро рассеивались по фойе. Несколько минут спустя вернулся Гордон.

– Все так, как я и думал. Эдисоны приглашают нас присоединиться к ним. У них только одно свободное место в ложе, но мне ничего не стоит постоять. Паркер непременно уйдет через полчаса. Он не может просидеть всю ночь без игры. Пошли. Они ждут нас. Ты же знаешь Эдисона и Свинтона?

Кетти знала этих двух молодых джентльменов, которые встали, чтобы быть представленными как закадычные друзья Гордона. Свинтон настоял на том, чтобы уступить ей свое место в первом ряду ложи. Три других джентльмена также были представлены, но, к своему стыду, она не запомнила их имен, испытывая несколько странное чувство, будучи со всех сторон окружена черными фраками. Кетти сначала боялась, что ее присутствие ограничивает их веселье, потому что наиболее часто слышалась фраза:

«Следи за своим языком, друг. С нами дама».