Большой рождественский бал - Страница 32

Непринужденность Костейна почти убедила Кетти, что он невиновен. Она на секунду задумалась, когда он повторил, что Гордон должен прекратить слежку за миссис Леонард. Возможно, он надумал внять намекам леди или, возможно, уже внял им. Неужели действительно ничего нельзя поделать со шпионом в Генеральном штабе.

– Я передам ему то, что вы сказали, – ответила она.

Костейн как раз надевал пальто, но остановился и поднял голову, удивленный двусмысленностью ее ответа. Затем он подошел к ней.

– В чем дело? – просто спросил он, и, не ожидая ответа, добавил: – Вы не верите мне.

– Можно было сказать мне правду, – вымолвила она.

– Я и говорю вам правду. Зачем мне скрывать ее?

– Я не обвиняю вас в том, что вы скрываете.

– Но вы и не верите мне.

Не надеясь найти ответ, который удовлетворил бы его, она сказала:

– Может быть, это миссис Леонард ее скрывает.

Изогнутые брови Костейна поднялись, и он склонил голову набок, чтобы подумать:

– Возможно. Я буду не первым мужчиной, которого сбила с правильного пути прекрасная леди. Я удивляюсь…

– Просто вы держите в голове, что такое возможно, милорд, – сказала Кетти и проводила его до двери.

– Я буду, наверное, завтра вечером, – сказал он и приостановился, держась рукой за ручку. Он вовсе не собирался задерживаться здесь так долго. Но недоверие мисс Лайман беспокоило его, а почему – он совершенно не мог понять. Больше того – ему хотелось завоевать ее расположение. Он также понял, что испытывает безотчетную антипатию к тому блондину, который сидел в ложе позади нее.

Кетти же смотрела на него отнюдь не обожающими глазами увлеченной дамы, а скорее с неприязнью.

– Возможно, у вас с мистером Эдисоном свои планы. Не слишком ли самонадеянно с моей стороны рассчитывать на вашу помощь? – сказал он с вопросом в голосе.

– Я не знаю – не могу так сразу вспомнить, что мы делаем завтра вечером. Возможно…

– Может быть, я забегу после работы.

– Да, я скажу Гордону, что вы придете.

– А вы будете здесь?

Она посмотрела на него открытым, чистым взглядом. Он заметил слабую улыбку на ее лице.

– Возможно, я тоже буду, – сказала она.

– Знаете, я говорю правду.

– Я знаю, – услышала она свой ответ, и даже не задумалась над тем, откуда вдруг взялся этот тихий голос или эти слова. Они невольно поднялись из глубин ее подсознания. Только в этот момент она почувствовала, что он говорил правду. Иначе быть не могло. Его нахмуренный лоб разгладился, улыбка раздвинула губы. Костейн, казалось, хотел еще что-то сказать, но только надел свою шляпу и вышел в дверь.

– Спокойной ночи, мисс Лайман, – сказал он на прощание.

– Спокойной ночи. – Когда он растворился в темноте, Кетти тихонько закрыла дверь.

Тепло волной накатилось на нее, когда она села к огню, ожидая возвращения Гордона. Кетти чувствовала, что в ее отношениях с Костейном достигнута какая-то новая высота. Он добивался расположения, а зачем ему это надо, если она ему не нравится? Она никак не допускала в свои мысли слово «любовь». Он ничего не сделал и не сказал, чтобы создать такое впечатление, но, казалось, он воспринимает ее как женщину, чего не наблюдалось раньше. На этот раз Гордон появился довольно быстро, хмурый и недовольный.

– Я потерял Льва. Он просто исчез после спектакля. Он не садился в экипаж с Леонардами, и я решил проследить за ними до самого их дома. Я прождал вечность, чтобы увидеть, не выскользнет ли миссис Леонард из дома после того, как ее старина уткнется в наволочку, но ее не было.

– Лорд Костейн приходил сюда, – сказала Кетти. – Он все объяснил мне о миссис Леонард. – Она осторожно прошлась по всему рассказу, исключив только несколько тех весьма игривых комментариев, с которыми она себя поздравила как с драгоценным секретом.

– И ты поверила ему! – насмешливо воскликнул Гордон, когда история была рассказана.

– Да, я уверена, что он говорил правду. Его объяснения прояснили ситуацию, и нам не о чем больше беспокоиться.

– Однако они не объясняют появления экипажа, который ждал ее у задней двери магазина Дютро, и мужчины, который увез миссис Леонард. Это был не ее муж, так как тот был на службе. А может, после всего, что мы узнали, это был сам Костейн? Ведь о том, как он провел тот день мы знаем только с его слов?

– Ты же говорил, что это был большой, грузный человек.

– Да ведь я в этих проклятых очках едва разглядел, что это был мужчина. – Перед тем, как продолжить, Гордон взял бокал шерри: – Если у нее есть богатый поклонник, зачем она тратит время на то, чтобы мастерить шляпки? В этой истории больше прорех, чем в костюме бродяги. И если он следил за Леонардами на расстоянии, как они умудрились его увидеть и пригласить в свою ложу?

– Мне его рассказ показался весьма правдоподобным, – сказала Кетти, но Гордон приводил столь веские аргументы, что, казалось, история разваливается на кусочки прямо на глазах.

– То, что он рассказывает тебе, – не что иное, как «Челтенхемская трагедия». Я видел эту пьесу год назад – сюжет очень похож. Костейн принимает нас за пару простофиль, но он ошибается в своих расчетах. Я-то знаю, сколько горошин в стручке, в отличие от тебя. Он польстил тебе, и ты тут же поверила в эту чепуху. Я как только вошел, сразу понял по твоей мягкой улыбке, что что-то случилось. Я боялся, что Эдисон приставал к тебе в экипаже.

– Не выдумывай, Гордон. Ты знаешь, что он сходит с ума по мисс Стэнфилд. Ох, а я говорила, что она кузина Костейна?

– Что ты несешь?

– Да, он сам сказал.

Хмурый вид Гордона сменился глупой улыбкой: